Иванова Мария Антоновна

© РАЗРЕШЕНО АВТОРОМ К ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ МБУК «ЦБС» НГО

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ КРЕСТЬЯН В ЮЖНО-УССУРИЙСКИЙ КРАЙ ИЗ ПОЛТАВСКОЙ ГУБЕРНИИ С 1861 ГОДА ПО 1 ИЮЛЯ 1900 ГОДА

(По материалам статистического бюро Полтавского губернского земства. 1900 г.)

Участие в переселенческом движении за это время приняли все 15 уездов Полтавской губернии: Полтавский, Роменский, Хорольский, Гадячский, Кременчугский, Кобелякский, Миргородский, Константиноградский, Лохвицкий, Прилукский, Переяславский, Зеньковский, Золотоношский, Лубенский, Пирятинский. Обзор переселенческого движения.
«Для Полтавской губернии отводилось ежегодно определенное количество мест на пароходах добровольного флота, отвозящих переселенцев из Одессы во Владивосток и ежегодно всё количество этих мест разбиралось.
Переселение морским путем в Южно-Уссурийский край производилось на основании Высочайше утвержденного 1 июля 1882 года Мнения Государственного Совета. Из Полтавской губернии до 1887 года выселилось всего только 4 семьи, а в 1887 и в последующие годы количество перевозимых в Южно-Уссурийский край семей было увеличено…»
С 1887 года, в течение 6 лет государство выделяло ежегодно по 120 000 рублей Полтавской губернии для переселения крестьян морским путем. «Сумму эту разрешалось использовать:
а) на выдачу заимообразных ссуд прибывающих в край на свои средства, нуждающимся переселенческим семьям, в размере до 600 рублей на каждую семью сроком на 33 года и с тем, чтобы по истечении 5 льготных лет означенные ссуды оплачивали заемщиками в течение последующих 28 лет, ежегодным взносом 6% с выданной суммы;
б) на перевозку, в случае нужды, небольших переселенческих партий за счет казны;
в) на удовлетворение прочих нужд, вызываемых переселением в означенный край».
«Тем семьям, которые настолько достаточными, что за уплатою стоимости проезда до Владивостока, будут в состоянии привезти в край по 600 рублей каждая, разрешение должен был давать Полтавский губернатор по сношении с временным Одесским генерал-губернатором о числе свободных мест на судах, отплывающих во Владивосток. Затем, если позволит число мест на пароходах, может быть, даваемо разрешение переселяться на свои средства и таким семьям, у которых до надлежавшей нормы не будет доставать до 400 рублей, то есть, которые сверх расходов проезда могут привезти с собой не менее 200 рублей каждая, с тем, что недостающую сумму могут получить по прибытию во Владивосток, в ссуду от казны… Уездным по крестьянским делам присутствием полагалось доставлять губернскому присутствию списки, как о переселенцах, собирающихся переселиться в Южно-Уссурийский край, на свой счет, так и о переселенцах, возбудивших ходатайство о переселении туда же с пособием от правительства в виде ссуд…». 
Переселенцам предлагалось избегать брать с собой громоздкие предметы, за провоз которых добровольный флот взимал не по весу, а по объему, считая кубический фут наравне с пудом. Рекомендовалось наиболее выгодно брать следующие предметы: а) железную утварь и железные части полевых орудий, как-то плугов, борон, кос, серпов, а так же топоров, пил, лопат, молотков, инструменты для ремесла, сети для рыбной ловли, колесные скаты, окованные железом, огородные и другие семена, одежду, белье и обувь.
Число переселившихся с 1887 по 1893 годы семей – 22 177; душ обоего пола – 119 789.
В навигацию 1895 года на судах добровольного флота предполагалось отвести для переселенцев из Полтавской губернии 1800 мест, причем, в правах на переселение были следующие изменения: вместо 600 рублей, которые необходимо было иметь сверх уплаты за проезд до Владивостока, по тарифу добровольного флота разрешалось представить для получения права на переселение только 300 рублей на семью. Кроме того, семьи, имеющие не менее 100 рублей сверх платы за проезд, относились во вторую категорию переселенцев и могли рассчитывать на переселение, если останутся места после переселенцев первой категории.
Всё вышеизложенное говорит о том, что не так уж щедро относилось государство к переселенцам. Они, расходовав заемные деньги на обустройство, не всегда могли уплачивать проценты вовремя, что подтверждается письмами переселенцев в родные места.
Письма из Южно-Уссурийского края.
Писали переселенцы и волостным правлениям по их заданиям, и родственникам о своих впечатлениях, о земле, о природе, о нуждах, о ценах, об урожаях, о просьбах прислать необходимое, о советах, что необходимо брать с собой, о хозяйственных делах, о трудностях в пути, об умерших в океанах и т.д.
Например, козак (так указано в письме) Степан Терещенко в 1892 году написал 2 письма Высокоблагородию (фамилия не указана – стр. 378, 379, 380 отчета) из села Хороль, указав свой адрес: Южно-Уссурийский край, Приморская область, Ханкайский участок, Камень-Рыболов, Григорьевская волость, с. Хороль.
Письмо первое. «Прибыли мы в Одессу 20 марта вечером; поместили нас в казарме, которая находится над берегом у пристани. Мы там прожили 15 дней на своем продовольствии, только выдавали нам дрова для варки пищи… Разъясняю вам морской путь, что видели и слышали на чужой стороне.
В Одессе 3 апреля назначен был отход парохода … «Нижний Новгород»; имеет он в длину 50, в ширину 7, в вышину 5 сажень. Ну, постройка! Сильно страшная и очень красивая! Ехали мы Чёрным морем полторы сутки до Константинополя; когда подъехали к городу, то ехали каналом 40 вёрст; по сторонам его горы весьма высокие, а под горами турецкие строения; на конце канала – город. Отплывши немного, началось Мраморное море. На сих морях встречались свиньи морские стадами, на подобие как бы большого стада овец; потом Дарданельский канал такого рода, как и первый…*». 
Далее Степан Терещенко описывает моря и океаны, города, погрузку угля в Адене. «…люди, которые здесь грузили уголь, были голы и черны.**» и продолжает подробно описывать путь до Владивостока: «… всего в пути пробыли 54 суток. Выгрузили нас с парохода в казармы на своем продовольствии. Я заплатил за багаж до Одессы 14 руб. 82 коп.; во Владивостоке оставили 48 руб. за багаж и за души 450 руб. Потом послали нас разыскивать места. Мы ехали по Струну до Раздольного 60 вёрст; по сторонам, по низу – луга, на возвышенности гор – леса и камень; от Раздольного до Николаевска – 30 вёрст. По горам и лесам и между деревнями везде одни камни, как скот, лежат; от Николаевска до Дубиновки 16 вёрст ровная земля. В Дубиновке нас не приняли. От Дубиновки 27 вёрст до Григорьевской, от неё до Хороньской 30 вёрст; тут тоже леса и горы; леса – паскудные кустарники, камень, пни из горелых деревьев. Когда мы пришли до х. Хороньского, тут увидели мы своих земляков… Я не хотел оставаться здесь, но так как никто не захотел идти, то тут и я приписался; а если разсмотрюсь, можно будет перейти в другое место. Пока устроимся, много труда и муки будет. Счастливо оставаться в добром здравии и благополучии Вашему Высокоблагородию (следуют поклоны) Степан Терещенко ***». 
В другом письме Степан Терещенко пишет: «Тут земля не такая, как в России. Не глубокий чернозём, по местам пахати не более 6 вершков, но хлеб родит хороший, лён родит, конопля родит, пшеница родит; тут только пшеницу и пахают больше всего; житного хлеба не имеют; картошка такая у нас не бывает как здесь; словом, родится всё нужное для человека. Действительно, горы занимают большую часть, но они не мешают жителям…В эту весну сеяли до Троицы, хлеб был очень хорош, но зерно не очень. Гречка была хороша у людей, кто рано поорал. У меня маленько, на 2-х десятинах стало 20 коп, но зерно хорошее; сена накосил 150 копиц; хату построил небольшую 7 аршин ширины и 8 длины. Фруктового дерева нет, кроме калины и винограда… Здесь семейному жить можно, но одинокому плоховато; я платил косарю по 1 рублю в день. Здесь комаров много, бывает и сильно кусаются… Если будет кто идти, то прикажите гусей взять, потому что здесь нет, а держать их бы хорошо – пасти не нужно и так же пусть берут прядок и выбойку… Также нужно купить в Одессе плуг системы Саковской величиной в 8 дюймов. Земля у нас вольная, сколько кому угодно. Счастливо оставаться Вашему Высокоблагородию (следуют поклоны) Степан Терещенко ****». 
Из этого письма видно, что переселенец не жалеет, что переселился в этот край, описывает подробно о своем обустройстве, об успехах, отвечает на вопросы своего родителя, дает советы, предлагает помощь в обустройстве, но, в тоже время, не забывает описать положение о ссуде, которую израсходовал на обустройство, а государство, в положенное время, потребовало отчета.
В 1889 году с очередной партией переселенцев на пароходе «Кантон» отправился в плавание врач, знаменитый писатель и путешественник Александр Васильевич Елисеев.
Вот строки из его записей: «Во время плавания в первый раз мне удалось наблюдать несколько сот русских людей, никогда не выходивших из родной деревни и сразу перенесенных под тропики… Но при таких тяжелых климатических условиях, русский человек переносил все лишения, в общем так хорошо, что приходилось только удивляться…» . 
И все же Елисеев не может не отразить всю правду: «Особенно тяжело стало на третий день плавания по Красному морю. Реомюр тогда даже в полночь показывал + 28F(+35 по Цельсию – М.И.), абсолютный штиль обуславливал страшную духоту и сырость воздуха…Можно себе представить какова атмосфера была тогда в трюмах, где спало несколько сот человек!? Не разбирались тогда ни пол, ни возраст, никто не стеснялся в одеянии. Самыми тяжелыми для нас были 7,8 и 9 июля, когда с пустыни Аравии подул самум… Этот ветер не освежал, а буквально обжигал северных жителей. Июля 8 начались солнечные удары, под вечер почти одновременно, пало трое человек в трюмах, с трудом…нам удалось отстоять их…. 9 июля беды продолжались. В 10 часов утра начались солнечные удары. В этот тяжелый и памятный день к полудню у нас было 5 смертных случаев. Но вот пройдены самые знойные широты, позади и страшная качка – еще одна напасть, измучившая сухопутных пассажиров. Позади страшный тайфун, во время которого две переселенки разрешились от бремени, когда пароход бросало, как щепку, и мы должны были привязывать рожениц. И что же? В первое же воскресенье мы организовали импровизированный праздник: на ют были вызваны парни и девицы, которые начали петь песни, мало-помалу, перешедшие в общее пение собравшейся толпы, откуда-то появились доморощенные музыканты со скрипками, бубнами и гармониками, под звуки которых некоторые побойчее из молодежи начали лихо отплясывать «Русскую» и «Казачок»…. 
Это ли не свидетельство превосходного душевного состояния и редчайшей выносливости этих мужественных людей, о которых не без гордости пишет Елисеев?
Еще несколько тяжких дней и пароход вошел в бухту Золотой Рог. Выгрузились и двинулись в путь в поисках подходящих мест для поселения. Но прибыли только 3 июня! – поздно, ничего толком не успели посадить. Поселились в шалашах, быстро строили хаты и, по свидетельству Буссе, построились почти все. Причем, в первый же год родились в разных селах 60 младенцев!
Слишком заманчива для русского человека сладкая перспектива – побродить по свету и поискать за тридевять земель себе счастья, которого он не мог найти у себя дома. И люди шли и шли, тысячи и тысячи, сушей и морем. Поливая потом и слезами эту землю, радуясь своим простым радостям. Глядя на эти возы, нагруженные незатейливым скарбом и крошечными грязными детишками, на этих истрепанных мужиков и баб, как-то грустно становилось за этих бедных людей… Но эти жертвы не бесполезны, думалось мне… Принося с собою русский дух и культуру, эти грязные оборванные переселенцы составляют тот краеугольный камень, на котором твердо будет покоиться русское владычество в этой далекой нашей окраине…»
Мои предки, как со стороны матери, так и со стороны отца, на рубеже ХХ века также переселились с Украины в Приморский край. Родные по материнской линии – из Полтавской губернии, а по отцу – из Черниговской. Ехали на пароходах Добровольного флота. Поселились в селе Кремово Осиновской волости Приморского края (ныне это Михайловский район). Дед по линии матери Губа Николай Андреевич с женой Матреной Иоанновной привезли двоих детей Поселились на улице Полтавской (теперь эта улица называется Партизанской), дом № 20. В Кремово родились еще четверо детей, в том числе моя мама – Прасковья.
Дед Николай Губа был из казаков и, судя по всему, жил небогато. Однако дом свой он построил на совесть: цинковая крыша не менялась со времен первого хозяина, но до сих пор постройка вполне пригодна для жилья. Последний раз я была в нем в 2001 году (фото). Семья имела только приусадебный участок и небольшое хозяйство.
Что касается предков по отцу – Григорий Андреевич и Анна Даниловна Плешивые – поселились в Кремово с тремя дочерьми. Позже родились еще пятеро детей. Дед мой был из числа крепких, зажиточных крестьян. Сразу по приезду построил добротный дом, выбрав для этого видное красивое место. Обзавелся сотней десятин пашни, немалым хозяйством: были у него лошади, коровы, свиньи, гуси и куры. Сыновей своих сызмальства приучал к сельскому труду. Постепенно приобрел сельхозтехнику. Словом, прижился на новом месте.
Довелось Григорию Андреевичу 9 августа 1923 года стать участником схода, созванного Михаилом Ивановичем Калининым в Никольск-Уссурийске. Председатель ЦИК СССР выступал перед крестьянами на митинге на городской площади.
В 1930 году органы Советской власти решили конфисковать все хозяйство и дом, слишком успешного, на чей-то завистливый взгляд, крестьянина. Так уж случилось, что человек, выстоявший под ударами судьбы: смерть жены и детей, сумевший наладить свой быт на новом необжитом месте, поднявший дочерей и сыновей, сломался из-за несправедливости властей. Григорий Андреевич Плешивый покончил с собой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В период с 1897 – 1900 гг. пароходами Добровольного флота было перевезено 179 тыс. человек, из них 148,6 тыс. человек – военных, 20260 – переселенцев, свыше 5 тыс. – частных пассажиров. В переселенческом движении в эти годы произошли изменения, если до открытия пароходной линии преобладали переселенцы из Поволжья и Средней полосы, то после ее открытия – жители губерний Левобережной Украины (Черниговской, Полтавской, Харьковской). На их долю приходилось 77% переселившихся.
Судьбы переселенцев и похожи и непохожи одна на другую одновременно. Кто-то удачно сумел закрепиться на новой территории, а для кого-то переезд стал ценою в жизнь.
В целом, переселенческую политику государства в Сибирь и на Дальний Восток можно назвать успешной. Это объясняется тем, что она опиралась на традиции вольно-народной колонизации.

Литература: 
РГИА ДВ – Российский государственный исторический архив Дальнего Востока. Владивосток.
1. Статистическое бюро Полтавского губернского земства. Переселение из Полтавской губернии с 1861 года по 1 июля 1900 года. Выпуск I-ый.
2. Перепись населения Ольгинского уезда 1-20 июнь 1915.
3. Письма переселенцев, доставленые г.г. корреспондентами.